Двенадцатая карта - Страница 99

К оглавлению

99

• Письмо второе, адресовано жене.

Написано накануне битвы при Аппоматоксе в конце Гражданской войны.

• Письмо третье, адресовано жене.

Чарлз участвует в движении по защите гражданских прав. Получает угрозы. Обеспокоен необходимостью хранить тайну.

• Письмо четвертое, адресовано жене.

Отправился в «Поттерс-Филд», чтобы восстановить «справедливость».

Тяжкие последствия. Истина похоронена вместе с «Поттерс-Филд».

Необходимость хранить тайну причиняла душевные муки.


– Алло?

– Это Линкольн Райм из Нью-Йорка.

– Здравствуйте! После нашего давешнего разговора я тут кое-что о вас почитал. Вы, оказывается, знаменитость.

– Ну что вы, бывший полицейский, и только. А как дела с тем портретом, что мы вам отправляли?

– Увы, детектив Райм. Под этот портрет подходит не меньше половины наших бывших клиентов. К тому же у нас, как во всех исправительных учреждениях, большая текучка. Старых сотрудников почти не осталось.

– У нас появилась кое-какая новая информация о подозреваемом, которая может помочь отсеять лишние кандидатуры. Я вас не задерживаю?

– Выкладывайте.

– Возможно, у него больные глаза. Он регулярно пользуется мурином. Хотя, возможно, этой проблемой он обзавелся недавно. Еще мы считаем, что он любит посвистеть.

– Посвистеть? Глядя на шикарную красотку?

– Нет, он любит насвистывать. Мелодии.

– Ах вот как. Подождите. – Пять бесконечных минут спустя в трубке снова послышался его голос: – Увы, никто не помнит клиента, который любил посвистеть или маялся бы глазами. Но я еще поспрашиваю.

Райм поблагодарил собеседника и с отчаянием уставился на таблицу. В начале двадцатого века великий криминалист, француз Эдмон Локар, ввел так называемый принцип взаимообмена, который гласит, что на любом месте преступления происходит взаимообмен уликами между преступником и его жертвой или самим местом. Цель криминалиста в том, чтобы найти улики. Однако принцип Локара не гарантирует поимку преступника.

Райм вздохнул.

Что ж, на многое рассчитывать и не приходилось. Что мы имеем? Усредненное компьютерное изображение, вероятная проблема с глазами, вероятная привычка свистеть, желание отомстить охраннику как мотив.

Что еще…

Райм нахмурился, глядя на двенадцатую карту из колоды таро.

«„Повешенный“ не означает наказание для кого-либо».

Может, и нет, но все-таки на картинке изображен болтающийся на виселице человек.

Тут в голове у него что-то щелкнуло, и Райм снова уставился на таблицу. В глаза сразу бросилось следующее: дубинка, электрическая ловушка на Элизабет-стрит, ядовитый газ, прицельная кучная стрельба в сердце, убийство Чарли Такера через повешение, волокна удавки со следами крови…

– Черт возьми! – вырвалось у него.

– Линкольн! Что такое? – Купер озабоченно поглядел на босса.

– Команда: повторить набор! – прокричал Райм.

На мониторе компьютера высветилось сообщение: «Я не понял, что вы сказали. Что именно я должен выполнить?»

– Повторить набор!

«Я не понял, что вы сказали».

– Вот зараза! Мэл, Сакс… кто-нибудь, щелкните на повтор набора.

Купер нажал кнопку, и через несколько секунд Райм вновь говорил с начальником тюрьмы в Амарилло.

– Джей-Ти, это снова Линкольн.

– Да, сэр, слушаю вас.

– Забудьте о заключенных. Меня интересуют охранники.

– Охранники?

– Тот, кто у вас работал. С больными глазами, любитель насвистывать. И еще он, возможно, служил в отделении для смертников до того или примерно в то время, когда был убит Такер.

– О персонале мы и не думали. Опять же большинства наших нынешних сотрудников пять-шесть лет назад здесь просто не было. Но все равно, обождите минутку, попробую расспросить кого-никого.

На эту мысль Райма натолкнул образ «Повешенного». Дальше он обратил внимание на орудия убийства и способы, которые использовал объект 10-9. Все они оказались методами казни: цианид, электричество, повешение, кучная стрельба в сердце, как при расстреле, а оглушал он своих жертв дубинкой – главным инструментом тюремных охранников.

Спустя минуту из телефона раздался голос:

– Детектив Райм?

– Слушаю вас, Джей-Ти.

– Все верно, кое-кому этот образ сразу припомнился. Я позвонил домой одному бывшему охраннику, он служил в отделении для смертников. Зовут Пеппер. Согласился зайти в администрацию, чтобы с вами поговорить. Живет он недалеко, должен быть через пару минут. Мы вам сразу перезвоним.

Райм снова уставился на карту.

«Смена жизненного пути».

Через десять минут невыносимого ожидания раздался звонок.

Бывший офицер Техасского департамента исполнения наказаний Хэлберт Пеппер так растягивал слова, что по сравнению с ним выговор Джея-Ти Бьюшампа можно было считать произношением диктора.

– Думаю, могу вам маленько помочь.

– Рассказывайте, – сказал Райм.

– Пять лет назад был тут у нас один из группы контроля за приведением в исполнение, который аккурат под ваше описание подпадает. Проблема с глазами, и свистел замечательно. Я вот-вот должен был уходить на пенсию, но успел с ним поработать.

– Кто он такой?

– Зовут этого малого Томпсон Бойд.

Часть IV
Мертвец идет

Глава 29

Из динамика громкой связи Пеппер рассказывал:

– Бойд вырос в наших краях. Отец работал на буровых…

– Нефтеразведка?

– Точно так, сэр, – работяга в бригаде бурильщиков. Мать вела домашнее хозяйство. Других детей у них не было. Детство, похоже, прошло нормально. Даже славненько, если его послушать. Он все время рассказывал про семью, о том, как любит родителей. Матери всегда помогал. Она, кажется, потеряла руку или ногу, что ли, во время торнадо. Берег ее очень, присматривал. Помню, рассказывал, как однажды какой-то паренек на улице над ней посмеялся, так Бойд его выследил и пригрозил, что как-нибудь ночью засунет ему в кровать гремучника, ежели тот не извинится.

99