Двенадцатая карта - Страница 32

Командующий добавил, что для него большая честь участвовать вместе с нами в кампании за восстановление единства страны.

31-й грянул такое громкое «Ура!», какого мне еще слышать не доводилось.

И вот, милая, барабанная дробь и грохот орудий уже возвещают о начале битвы. Если строкам, что я пишу, суждено стать последними, знай, что я люблю вас с Джошуа несказанно. Держись покрепче за ферму, не отступай от нашего уговора, что мы только смотрители, но не владельцы, и ни за что не соглашайся ее продавать. Пусть земля в целости перейдет к нашему сыну и его отпрыскам, ибо спрос на ремесла насыщается и затухает, финансовые рынки непостоянны и только земля в нашем мире остается неизменной величиной. Со временем благодаря ферме мы обретем уважение тех, кто нас сегодня презирает. Она останется залогом спасения для наших детей и правнуков.

А теперь, любимая, я должен взять в руки ружье, дабы исполнить данный Богом завет: защитить и сохранить нашу святую отчизну.

Твой вечно любящий

Чарлз.

Аппоматокс, штат Виргиния

9 апреля 1865 г.

Сакс оторвала взгляд от экрана.

– Ну вот, на самом интересном месте…

– Вовсе нет, – сказал Том.

– Как это «нет»?

– Нам ведь известно, что оборону они удержали.

– Откуда?

– Оттуда, что девятого апреля, как раз в тот день, южане капитулировали.

– Курс начальной истории меня сейчас мало интересует, – оборвал их Райм. – Я хочу знать, что там у него за тайна.

– Об этом кое-что здесь, – отозвался Купер, пробежав глазами второе письмо и кладя его на столик сканера.

...

Дражайшая Вайолет!

Очень скучаю по тебе и Джошуа. Меня весьма ободрила весть, что твоя сестра оправилась от родильной горячки, и я благодарю Господа нашего Иисуса Христа за то, что ты была рядом и помогла ей пережить трудные времена. Однако, думаю, тебе лучше остаться пока в Харрисберге. Положение сейчас опаснее даже, чем во время войны.

За месяц твоего отсутствия многое произошло. С тех пор как я был простым фермером и учителем, жизнь моя изменилась невероятно! Я оказался вовлечен в дела сложные и опасные и вместе с тем, не побоюсь сказать, судьбоносные для всего нашего народа.

Сегодня вечером мы с соратниками вновь соберемся на Холмах Висельника. Место это все больше напоминает осажденный замок. Дни кажутся бесконечными, дорога изматывает. Жизнь моя состоит из тяжелых дневных трудов и тайных походов под покровом ночи. Мне постоянно приходится избегать тех, кто желает нам зла. А таковых немало, и не только среди бывших мятежников. Многие здесь на севере враждебны к нашему делу. В мой адрес часто несутся угрозы, как явные, так и завуалированные.

Сегодня утром меня опять разбудил кошмар. Я не помнил терзавшие меня во сне картины, но, пробудившись, снова заснуть уже не сумел. Лежал не сомкнув глаз до рассвета, размышляя о том, как тяжело хранить тайну. Как же я хочу поделиться ею с остальным миром, однако не сомневаюсь, что последствия, если тайна раскроется, будут весьма трагическими.

Прости меня за этот унылый тон. Я очень скучаю по тебе и сыну и ужасно устал. Завтра, Бог даст, надежды снова окрепнут.

Твой нежно любящий

Чарлз.

3 мая 1867 г.

– Так-так, – задумчиво проговорил Райм. – Что ж за тайна такая? Видимо, она как-то связана со сходками на Холмах Висельника. «Судьбоносные для всего нашего народа» – наверняка речь о гражданских правах. Та же тема затрагивается в первом письме… И какие такие Холмы?

Его взгляд устремился на карту таро.

– Сейчас посмотрю. – Купер защелкал клавишами. Через минуту он объявил: – Так в девятнадцатом веке назывался район в Северном Вест-Сайде. Включал в себя Блумингдейл-роуд и Восемнадцатую улицу с окрестностями. Блумингдейл-роуд позже стала бульваром, а затем Бродвеем. – Он повернулся от экрана к Райму, приподняв одну бровь. – Совсем рядом отсюда.

– Еще что-нибудь есть?

Купер пробежал глазами по веб-сайту исторического общества.

– Да, карта местности от тысяча восемьсот семьдесят второго года.

Он развернул экран к Райму. Район охватывал большую территорию: крупные поместья, принадлежавшие нью-йоркским магнатам и финансистам, сотни домов поменьше.

– Взгляни-ка сюда, Линкольн. – Купер указал на точку рядом с Центральным парком. – Твой дом. То место, где мы сейчас находимся. Тогда здесь было болото.

– Подумать только!

– Единственная другая ссылка – на «Таймс» за прошлый месяц. В статье говорится об открытии нового архива в «Сэнфорд фаундейшн». Это старый особняк на Восемьдесят первой.

Райм представил себе большое здание в викторианском стиле рядом с отелем «Сэнфорд». Готической архитектурой и мрачным видом оно напоминало соседнюю «Дакоту», возле которой был убит Джон Леннон.

Купер продолжил:

– Глава фонда, Уильям Эшбери, выступил на церемонии с речью, заметив, насколько изменился Северный Вест-Сайд с тех пор, как звался Холмами Висельника. Больше ничего конкретного.

Слишком много разрозненных фактов, подумал Райм.

Тут компьютер Купера возвестил о приходе электронной почты. Техник прочитал сообщение и посмотрел на присутствующих:

– Так-так, послушайте-ка вот это… кое-что насчет «Иллюстрированного еженедельника для цветных». Сообщение от куратора колледжа имени Букера Т. Вашингтона в Филадельфии. В их библиотеке имелось единственное в стране полное собрание этого журнала, и…

– «Имелось»? – рявкнул Райм. – «Имелось»… Черт побери!